А я все жду чего-то...
Он однажды обязательно будет, этот день. Когда мы приедем на аэродром, я переоденусь в комбинезон и неотрывно буду смотреть в небо, словно бы умоляя - не пропадай! Хотя куда оно, вечное, может пропасть... Потом я сяду в самолет, затрещат и загудят, заводясь, моторы, крылатый металл оторвется от земли...
Там, наверху, будет холодно и до боли пронзительно. Я прыгну, словно бы даже шагну вперед... И будет с десяток секунд свободного падения, и далекая-далекая земля...
...А потом, после, когда земля снова окажется под ногами а небо - слишком высоко, что бы достать, я сяду на желтоватую траву лётного поля, и буду смеяться и плакать навзрыд, запрокидывая голову и бесконечно повторяя: я летаю, я умею летать, я умею летать, у меня получилось...
... Я всю жизнь была очарована небом.
Он однажды обязательно будет, этот день. Когда мы приедем на аэродром, я переоденусь в комбинезон и неотрывно буду смотреть в небо, словно бы умоляя - не пропадай! Хотя куда оно, вечное, может пропасть... Потом я сяду в самолет, затрещат и загудят, заводясь, моторы, крылатый металл оторвется от земли...
Там, наверху, будет холодно и до боли пронзительно. Я прыгну, словно бы даже шагну вперед... И будет с десяток секунд свободного падения, и далекая-далекая земля...
...А потом, после, когда земля снова окажется под ногами а небо - слишком высоко, что бы достать, я сяду на желтоватую траву лётного поля, и буду смеяться и плакать навзрыд, запрокидывая голову и бесконечно повторяя: я летаю, я умею летать, я умею летать, у меня получилось...
... Я всю жизнь была очарована небом.