Болит голова. Нудно, безостановочно. Болит очень странно, почему-то вместе с глазами, из-за чего почти не могу смотреть вверх так, что бы не поднять головы. И все время сплю.

Я хотела сказать что-то необычайно-важное, но снова забыла.

Заместо - держите кусочек девятнадцатой главы.

Шенар остался позади, но Охотник почти не сбавлял темпа, пока не начал спотыкаться даже ко всему привычный Рыжий. Едущий следом племянник сосредоточенно смотрел прямо перед собой, как буд-то пытаясь что-то вспомнить. Охотник осадил коня, подождал, пока мальчишка с ним поравняется, и осторожно взял его за плечо.
- Ты порядке?
Тот полуутвердительно кивнул, аккуратно слез с седла, отошел к обочине... И согнулся пополам, прощаясь с ужином и изрядной порцией желчи. Выпрямился. Вытер лицо снегом. И от души выругался.
- Ого! - почти восхитился Охотник. - Тебе не рановато такие слова знать?
- Ты бы слышал, как отец костерит загонщиков, когда те на охоте упускают зайца, - хмуро буркнул мальчишка, залезая обратно в седло. - Уши бы завяли. Что там, черт побери, произошло, Алькасин?
... Строго говоря, племянник был младше охотника всего на восемь лет,но мальчишка упорно называл его на "вы" и "дядя". То что он сменил тон и обращение, обозначало крайнюю степень заинтересованности.
Мужчина усмехнулся.
- Это значит, что я оказался в самой большой заднице, которую мог себе представить. Теперь меня будут ловить уже всерьез. И все.
- Почему все-то?
- Потому, что раньше я был просто гайтским прихвостнем, который вырезал два баронских замка. скажу тебе по секрету, это не такой уж и кошмар... Чернь меня местами даже понимала. Со своей точки зрения, разумеется. А вот теперь... Теперь я - безжалостная тварь, собравшая наемную армию и дотла спалившая ни в чем не повинный город. Заблаговременно оставив в живых несколько человек, что бы рассказали другим.
- Но это же был не ты, - с поистине детской убежденностью возразил мальчишка.
- Людей, знающих меня в лицо, не так уж и много... А тот был действительно на меня похож. Очень похож...