Холод. Изнутри, снаружи - везде. Он рвал нутро злыми, режущими пальцами, не давал дышать, спать, жить... Холод был глубинный, от которого не спасали теплые одеяла, в которые её кутали Охотник и Гонец, сами уже вторую неделю ходившие в одних нижних рубахах...
Между собой мужчины почти не разговаривали, около лесной дежурили по очереди, посменно. Молодой чернокнижник на все вопросы виновато разводил руками, и тогда Охотник мрачнел ещё больше, подолгу стоял около люльки, подвешенной меж коней, вслушиваясь в бормотание посиневших губ, и силясь различить что-то кроме: "Мне холодно... Боги, Альк, мне холодно... Альк, Кай, я больше не могу..."
Идти предстояло ещё шесть дней....