Я думаю: «Господи-Господи, дышу едва ли, накажи».
А он даёт мне твою фотографию и говорит: «На, держи,
Неси этот крест до самой своей могилы с крестом,
Ты рождена земная, а он ходит с Христом,
Курит, молчит, прячет сердце твоё над ребром –
У него там целое кладбище. И его фантом
Перед сном, как на казнь, становится у твоей стены…»
Если у боли есть облик, то это мои черты.
«…Опускайся, пустей, серей, молчи о какой-то любви.
…
Он просил наказать – я запретил ему
к тебе
подойти».
(с) Юля Стэп
А он даёт мне твою фотографию и говорит: «На, держи,
Неси этот крест до самой своей могилы с крестом,
Ты рождена земная, а он ходит с Христом,
Курит, молчит, прячет сердце твоё над ребром –
У него там целое кладбище. И его фантом
Перед сном, как на казнь, становится у твоей стены…»
Если у боли есть облик, то это мои черты.
«…Опускайся, пустей, серей, молчи о какой-то любви.
…
Он просил наказать – я запретил ему
к тебе
подойти».
(с) Юля Стэп